Алексей Кортнев: «В моём доме есть место, куда “не ступала нога человека”»

в разделе “Человек в загородном доме” 1520 0 Печать Сохранить

Он многогранный актёр, певец и поэт и при этом многодетный папа. Его песни знают и поют несколько поколений. Его словами говорят герои мюзиклов, его слоганами пестрит реклама. Благодаря ему понятие «несчастный случай» навсегда утратило свою трагичность. Он строил коровники на благо страны во времена студенчества, а на благо семьи построил уютный дом, в котором тепло и родным, и друзьям. Он талантливый оптимист. Он Алексей Кортнев.

Алексей, Вы родились и выросли в городе и, наверное, как все городские дети, за городом бывали не часто. И всё же, что помните из босоногого детства?

— В первую очередь я помню дачный поселок, в котором был, да и есть до сих пор, дом, который содержала моя бабушка: папина мама Тамара Филипповна. Содержала в том смысле, что дом держался полностью на её плечах. Пока она была жива-здорова, это был невероятно плодоносный участок площадью восемь соток, где стоял небольшой двухэтажный домик, который с течением времени всячески модернизировался, но при этом каркас остался тот же самый, как и полезная площадь. Я проводил там летние месяцы в течение долгих лет. Приезжал туда даже в старших классах школы, вплоть до начала учёбы в университете. Часто со своими друзьями. Это было очень счастливое время. Велосипед, рыбалка, резиновые сапоги, грязь (улыбается).

А Вы были в детстве сорванцом или «хорошим мальчиком»?

— Скорее я занимал некую центристскую позицию. Я не могу сказать, что был ах, какой сорванец! Тем не менее, какие-то летние дачные приключения были. Даже с легкими нарушениями тогдашних законов. Так, например, нас регулярно ловили и наказывали отъёмом велосипедов, когда мы скакали по колхозным стогам, что очень не нравилось тем работникам, которые их убирали. Это было причиной довольно частых конфликтов, и поэтому, когда устраивалась новая битва в стогу, на вершине стога непременно выставлялся зоркий часовой, который должен был сразу заметить, если будет приближаться какая-нибудь колхозная машина. Тогда нужно было быстро прыгать на велосипед и удирать в лес. Но это было, пожалуй, самое серьёзное правонарушение. В остальном мы были паиньками (улыбается).

Памятуя о собственных проделках, разрешаете своим сыновьям Арсению и Афанасию какие-то шалости? Или вы сублимируете сырую детскую энергию в спортивные увлечения? Есть ли место возле дома, чтобы они покувыркались, попрыгали?

— Да, безусловно. Во-первых, они снабжены велосипедами, которые являются средством отвода этих излишков энергии. На них они гоняют по нашей деревне. Во-вторых, на участке есть площадка со всякими горками и качелями, поэтому им не возбраняется беситься и на участке. Тем более, что участок у нас ещё довольно дикий и не засажен деревьями. Это такой один большой зелёный газон, на котором можно вытворять всё, что душе угодно.

В общем, у вас такая спортивная семья. Вы в прекрасной форме, жена — шестикратная чемпионка мира по гимнастике, активные ребятишки. Наверняка увлекаетесь здоровым питанием. Планируете выращивать что-то на участке к столу?

— Вы знаете, у нас есть просто замечательный управдом по имени Эркин, который приехал из Узбекистана. Он прекрасно управляется с участком. Это чрезвычайно умный, интеллигентный человек, при этом ещё и очень рукастый. Он уже высадил всё, что только можно: лук, зелень, помидоры, огурцы и прочее, прочее. Мы ещё в самом начале этого садово-огородного пути: фактически первое лето, когда мы полноценно живём в своем загородном доме. Мы только-только достроились, и внутренняя дачная инфраструктура у нас ещё не развита.

Строительство дома — занятие семейное. Как делили с супругой обязанности по проектированию, общению с подрядчиками?

— В основном, общением с подрядчиками занимается Амина, потому что она — человек более склонный к организаторской деятельности, у нее это очень хорошо получается. Человек она чёткий, хорошо помнящий всё, что нужно сделать, поэтому деловая сторона лежит на её плечах. Если говорить обо мне, то я занимался всем, что связано с дизайном дома, с подбором мебели и отделочных материалов. Конечно, мы всегда и во всём советовались с Аминой, но, тем не менее, именно в этой области ответственность за просчёты и недоработки лежала бы на мне.

Ну, раз именно Вы занимались декором дома, то чем особенно гордитесь в проделанной работе?

— Есть несколько таких пространств. Во-первых, это идея детской игровой комнаты. Она у нас многоэтажная, с особыми закутками, в которые взрослому забраться вообще трудно, потому что нужно вначале лезть по стене, потом идти по лестнице, переходить некий мостик, который висит под потолком, далее нужно влезть на чердак в отверстие, в которое не всякий взрослый пройдет. Либо можно залезть туда по канату, что тоже не всем взрослым под силу. В общем, когда там собираются детские друзья, а к нам их приезжает очень много, то все они любят там сидеть, потому что они там хозяева, туда «не ступала нога человека» (смеется).

Во-вторых, есть еще один объект в доме, который я придумал лично и который мне очень нравится. Это вытяжка на кухне в форме огромного носа, который торчит из стены, нависает над плитой, и прямо в ноздри уходит весь пар от готовящихся блюд. А внутри носа находится самая обыкновенная вытяжка.

Очень забавно! Но удивляться не приходится, потому что Ваше творчество неотделимо от понятий «юмор» и «оптимизм». В университете ваш стройотряд назывался «Оптимисты». Кто придумал такое название, и что «Оптимистам» удалось построить за время студенчества?

— На самом деле «Оптимист» просуществовал всего один год. Потом он был расформирован, и мы перешли в другие стройотряды. Между строительными отрядами в то время была довольно высокая конкуренция, и чтобы закрепиться, необходимо было добиться в первый же сезон довольно серьёзных результатов. А мы тогда, в общем-то, снахальничали и сформировали стройотряд из выпускников первого курса и, к сожалению, этот эксперимент себя не оправдал. Название «Оптимисты» придумал не я, а командир отряда. Вдохновило его на это одноимённое название стихотворения Роберта Рождественского. Время было такое, комсомольско-восторженное. Потом, в 1983–84-ом годах восторги слегка поутихли, и стало очевидно, что в стране и в настроениях происходит некая стагнация. И все же, мы были молоды, и понятие «оптимисты» к нам было легко применимо.

Что же касается того, что мы построили, то могу сказать, что в первое же лето мы построили коровник с молочным блоком в деревне Бабни Смоленской области. Ударение на последнем слоге! Местные нам это подчеркивали (улыбается).

Потом я ездил уже не с «оптимистами», а со «Спартой», и мы достраивали жилые домики — таунхаусы, как бы их сейчас назвали. И еще один коровник. Вот, собственно, и всё. Но поверьте, для одного отряда, состоящего из тридцати–сорока студентов — это огромный участок работы. Причем, у нас не было никакой строительной техники. Строили практически голыми руками. А построить такими средствами коровник целиком за одно лето не так-то просто!

А какие умения с тех пор сохранили до нынешних дней? Всё-таки теперь свой дом, может, что-то пригодится из прошлого?

— На самом деле я всё, что угодно, могу по строительству делать. Конечно, не идеально. Например, я не владею электросваркой или газовой сваркой. Но всё остальное — замесить раствор для кладки кирпича или бетонную смесь, поставить леса — это пожалуйста (смеется). Однако пока в обыденной жизни эти умения мне ни разу не пригодились.

Я знаю, что Ваш дом рубили на Валдае, и с этим была связана какая-то забавная история. Это правда?

— Забавная история была. Мастера, которые делали сруб из бревна, были уверены, что рубят церковь, потому что он по форме такой странный. Когда они поняли, что церковь должна расти вверх, а план получили одноэтажный, мастера решили, что рубят конюшню. Им даже не приходило в голову, что таким может быть человеческое жилище. Впрочем, сейчас ни у кого таких мыслей возникнуть не может, потому что дом получился очень гармоничным, явно не походящим ни на церковь, ни на конюшню.

Вы выбрали рубленый дом, потому что хотели построить его по славянскому типу?

— Нет-нет. Он как раз не походит на славянский дом. Он ближе к европейскому типу.

Может, тогда что-то финское?

— Да, наверное, действительно ближе к финскому. Хотя у дома очень большая площадь застекления, а ни русским, ни финским домам это не свойственно. Большие окна — это всегда огромный риск иметь вечно холодный дом в нашем ледяном климате. Но мы пошли на этот риск. Правда, пришлось установить тепловые конвертеры под каждым стеклом, чтобы они обдувались зимой теплым воздухом. И вот то, что дом простоял уже первую зиму, которая, как вы помните, была лютой, морозной, доказало, что в расчетах не ошиблись. А расчеты делали профессионалы.

А какая у дома центральная система отопления?

— Дом огромный, и отапливать его нужно основательно, поэтому у нас стоит самая передовая газовая отопительная система.

Есть ли у вас в доме комната для творчества, где вы можете спокойно поработать над текстами, порепетировать?

— Конечно, есть. Я сам спроектировал себе целый кабинет, но работаю всё же не там, а в спальне (смеется). Там получился совершенно замечательный уголок, который отделён от спальной зоны книжным шкафом. Это такой уютный закуток с торшером, круглым столом и креслами. Там мне особенно хорошо работается. Словом, кабинет я забросил, и теперь туда перебрался младший сын Афанасий. У него там художественная мастерская, где он рисует на бумаге своих червячков и чёртиков. Так что свое предназначение комната выполнила.

А на природе Вам лучше работается, пишется?

— Репетируем мы с группой, конечно же, в городе, на репетиционной базе. За городом не наездишься друг к другу. Например, с моим постоянным соавтором Серёжей Чекрыжовым мы живем очень далеко друг от друга, между нашими домами километров 150. А что касается сочинительства, то за городом, безусловно, работать гораздо приятнее, спокойнее.

А что нравится в северной российской природе? Что вдохновляет?

— Здесь ключевое слово «северная». Мне очень нравится её неброскость. Нравится то, что она не заявляет о себе слишком «громко» и не отвлекает от плавного течения мыслей. Буйная экзотическая природа или не буйная, но все равно чрезвычайно выразительная природа гор требует к себе особого внимания, и на творчество в мыслях уже не остается места. А наши пологие пейзажи и унылые леса как раз очень располагают к размышлениям и творчеству.

В городе смена времен года ощущается только сменой видов одежды. А как ощущаете смену сезонов за городом? Какой сезон Вас особо радует?

— За городом радует абсолютно всё! Единственное, что огорчает: когда шли весенне-летние ливни, у нас вокруг участка все размыло, потому что мы всё ещё находимся в периоде «under construction», идут работы по организации подъездных путей. У нас одновременно с ЧП на острове Русский на Дальнем Востоке, где всё размыло, случилась такая же катастрофа, только в меньших масштабах. Насколько я знаю, там на восстановление требуется 30 млн рублей, а мы рассчитываем, что обойдёмся меньшей суммой! (смеется).

Кроме борьбы с внезапными паводками, как проводите свободное время: плаваете, совершаете пробежки, гуляете?

— Пробежки у нас были зимой: по лесу, на лыжах. А летом мы все фанатично играем в гольф, почти каждый день при хорошей погоде выезжаем на гольф-поля. Что касается прогулок, то мы, конечно, гуляем. В нашей деревне прелестная центральная улица, по ней принято вечером прохаживаться, здороваться с соседями, отвешивать поклоны — вести себя куртуазно.

Алексей, очевидно, что когда человек решает построить дом — это уже показатель некой основательности, опытности. Как Вы считаете, что главное знать, понимать перед тем как начать строить дом, чтобы не наделать ошибок?

— На самом деле, от ошибок никто не застрахован. Просчёты и промахи у нас тоже были. Просто они уже преодолены года три назад. И я надеюсь, что больше ничего страшного не всплывёт. Самое главное понимать, зачем ты строишь дом. Мне кажется, зачастую человек строит дом либо потому, что у него завелись лишние деньги, либо у него засела идея построить дом, и он берет деньги в кредит просто потому, что его перепилила пополам жена и заставила начать строительство, либо он сам решил, что ему просто необходимо построить загородный дом, потому что его приятель или сослуживец приобрел недвижимость за городом, и это дело чести. А потом такие дома стоят без дела, в них никто не живёт. Потому что жить за городом с детьми, которые ходят в детский сад или школу, не имея рядом инфраструктуры, невозможно. Возить ребёнка в школу два с половиной часа в город и такое же время обратно — это калечить ребенку и психику, и «физику». Поэтому, если вы решили продать городскую квартиру и построить на эти деньги дом — даже не думайте. Это неправильно. Вопрос ЗАЧЕМ — это краеугольный вопрос.

Как хозяин большого дома и глава большой семьи, что пожелаете нашим читателям-мужчинам?

— В контексте строительства загородного дома и жизни в нём я желаю терпения. Потому что терпением от природы наделены женщины, им проще, чем мужчинам. И именно в этом плане при строительстве дома женское начало очень важно. Мужчинам нужно не торопиться, не пытаться сделать всё и сразу, не забегать вперёд в таком важном вопросе, как строительство дома, и в связи с этим не наделать глупостей. Строительство — вещь исключительно поэтапная, последовательная. Нельзя пытаться построить крышу вперёд фундамента. Хотя очень хочется! Как мужчина, я это хорошо знаю! (смеется) Хочется, чтобы за одно лето все построилось, подключилось и заработало. Но, к сожалению, опыт наших современников и предков показывает, что это невозможно, что для того, чтобы поставить хороший дом, понадобится несколько лет. Так что мужчинам терпения! И конечно, стабильного заработка, чтобы хватило на все этапы строительства!

Автор:
Загородный Дом


x^